Историки восстановят облик жителей Екатеринбурга XVIII века

10:08, 28 мая 2024

Ученые реконструируют внешний вид реальных людей и определят, какой была их жизнь

Научная группа под руководством Дмитрия Редина не первый год занимается исследованием истории Екатеринбурга XVIII в. Фото из личного архива Дмитрия Редина.

Научный коллектив УрФУ выяснит, кто жил в Екатеринбурге в 1723–1781 годах (с даты основания города-крепости до получения Екатеринбургом официального статуса города): примерную численность и динамику населения, социальную стратификацию, образ жизни людей. На проведение исследования ученые получат финансирование от Российского научного фонда (проект № 24-18-00080); грант рассчитан на три года: 2024–2026.

«У нас уже есть некоторые наработки. В частности, специалист нашей команды, доцент кафедры документоведения, архивоведения и истории государственного управления УрФУ Светлана Цеменкова в результате серьезно проделанной работы сумела показать в полувековой динамике, как формировался и изменялся корпус руководителей горнозаводского ведомства. Это и первые лица, возглавлявшие Сибирский обер-бергамт (позднее — Канцелярию главного заводов правления), и горные офицеры, и руководители структурных подразделений. Но что крайне интересно — удалось выяснить, как в горнозаводском ведомстве появились эти профессионалы», — рассказывает руководитель проекта, заведующий лабораторией эдиционной археографии УрФУ Дмитрий Редин.

Как выяснили историки, в Екатеринбурге выращивали свои кадры, что в провинции случалось крайне редко. Василий Татищев и Вильгельм де Геннин заложили прочные основы образования в заводе-крепости, по сути, целую сеть, включавшую, в том числе и специализированные учебные заведения: немецкую и латинскую школы, школу знаменования (чертежную). Кроме того, в Екатеринбург привлекали выпускников столичных школ (Навигацкой, Артиллерийской, Инженерной, Морской академии и др.). В этом смысле Екатеринбург был едва ли не самым образованным провинциальным городом в период правления Петра I. Кроме того, в Екатеринбурге трудилось немало иностранцев — мастеров, которые приехали с Генниным с Олонецких заводов (современный Петрозаводск) и новонанятые контрактеры (к примеру, врачи, мастеровые). Среди них преобладали немцы (особенно саксонцы), но были и шведы, поляки.

«По конфессиональной принадлежности среди иностранцев большинство было за протестантами-лютеранами, но встречались и кальвинисты, и католики. За первые 10 лет существования через Екатеринбург приехало и уехало порядка 60 иностранцев мужского пола. Для не столичного города тех времен с населением от 500 до 2 000 человек это очень много. Значительная часть из них работали в самом Екатеринбурге, другие распределялись по заводам Екатеринбургского ведомства», — поясняет Дмитрий Редин.

Екатеринбург состоял из двух общностей — мастеровые и работные люди, горные офицеры, разного рода начальники, то есть люди, непосредственно связанные с производством и заводским управлением. И вторая общность — люди, которые жили при Екатеринбурге, но напрямую не были связаны с заводом, не работали там и не служили в конторах. Они обслуживали заводских, поставляли им продукты питания, предметы быта и обихода. Формировалась эта общность из окрестных (например, шарташских) и пришлых крестьян, купцов, освобожденных ссыльных, отставных мастеровых и пр. Они закладывали основу гражданской городской общины.

«Со временем гражданская община разрасталась, в 1745 году получила статус посада при заводе. В 1751 году состоялись выборы в Екатеринбургскую ратушу — орган собственно городского самоуправления, а уже к началу 1780-х, точнее, в 1781 году Екатеринбург стал уездным городом, — дополняет Редин. — Но дело в том, что мы мало знаем о том, как жили люди. В литературе нет даже точных данных о численности населения Екатеринбурга, его половозрастной и социальной структурах. Проблема в том, что переписи того времени не были всеобщими; подушные переписи проводились с разными промежутками в 15–20 лет, учитывали только тяглое мужское (платившее налоги) население, не всегда учитывали детей и никогда не учитывали женщин».

Кроме подушных местные власти проводили различные ведомственные переписи. Все материалы этих разнородных переписей очень трудны для сравнения, в том числе из-за разной структуры переписных формуляров, разных систем учета.

«У нас есть результаты семи различных переписей за этот период, данные по которым мы попытаемся систематизировать и проанализировать, выявить для начала динамику населения. В идеале — выявить причины демографических изменений: за счет внешнего притока людей или внутренних процессов происходили демографические колебания, попытаться получить максимально полную картину половозрастного состава», — отмечает Дмитрий Редин.

Специалистам, кроме того, предстоит ответить на сложные вопросы — как жили люди в первые годы основания Екатеринбурга, каким культурным ценностям и нормам они следовали, какие бытовые традиции соблюдали.

«Мы бы хотели понять, каким было общество в Екатеринбурге того времени: как позиционировали себя жители, как определялся их социальный статус. Принятая, обычно, хотя и дискуссионная, практика рассматривать российское общество XVIII веке как сословное, не слишком точно определяет существовавшую социальную стратификацию. Общественное устройство было сложным и дробным, организованным из многочисленных внутрисословных страт. Были существенные различия в том, как классифицировала общественные группы власть, а как — по каким признакам и в каких обстоятельствах — идентифицировали себя сами жители», — поясняет Дмитрий Редин.

Итогом огромной работы должна стать база данных населения Екатеринбурга.

Среди прочего ученые планируют провести антропологическую реконструкцию внешнего вида обитателей Екатеринбурга.

«Во время реконструкций улиц Свердлова — Карла Либкнехта были вскрыты старые, можно сказать, одни из старейших, кладбища. Ведь в разные годы XVIII века здесь проходили северо-восточные и восточные окраины Екатеринбурга, располагались пригородные деревни и слободы. По сохранившимся останкам мы имеем возможность восстановить облик нескольких женщин и мужчин того времени, увидеть их антропологические особенности, узнать, как выглядели наши предшественники», — заключает Дмитрий Редин.

Анна Маринович